27 ЯНВАРЯ – МОЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ

«Живые, пойте о нас!» - это фраза, поразившая меня до глубины души. Однажды я увидела, что книгу с таким названием читает мой папа. Заметив мое смятение, папа сказал мне, что в ней описывается история погибшего десанта. Полк морской пехоты был высажен в нижнем парке Петергофа в октябре 1941 года в начале ленинградской блокады. Все моряки погибли. А в 1946 году у фонтана «Шахматная горка» нашли записку, в которой была эта фраза и подпись – Мишка. Кто был этот Мишка, совершивший бессмертный подвиг и отправивший это послание потомкам из огня войны? Этот вопрос, на который нет ответа, мучает меня – автора этих строк – шестнадцатилетнюю Веру Щепкину, ученицу выпускного класса Ломоносовской гимназии города Петербурга.

А когда наступает 27 января или когда я вижу изумрудно-зеленую «блокадную» ленточку, то у меня сжимается сердце и слезы наворачиваются на глаза. Почему? Какие мысли вызывают во мне такие чувства? О чем я думаю?

Судьба моих предков тесно связана с историей блокады Ленинграда фашистами во время Великой Отечественной войны. В числе около 3 миллионов мирных жителей, оставшихся в блокадном Ленинграде, в районе около Старой деревни в деревянном доме жила моя семья – мои прапрабабушка, прабабушка Акулина Степановна и прадедушка Василий Тимофеевич Блиновы с тремя дочерьми. Старшей дочери Тамаре в начале блокады было 12 лет. Средней Вере – моей будущей бабушке – 7, а самой младшей Люсе 4 года.

Мой прадедушка был призван на Ленинградский фронт осенью 1941 года и в ноябре скончался от тяжелого ранения в прифронтовом госпитале около деревни Корчмино на левом берегу Невы. Когда я посещаю братскую могилу на этом месте и вижу среди выбитых на граните фамилий сотен похороненных там солдат моего прадедушку, то волна противоречивых эмоций захватывает меня. Одновременно гордость и жалость, ощущение величия нашей Родины и стыд за бездарность людских потерь во время войны…

Тогда страшной голодной и холодной зимой 1941-1942 годов моя прабабушка осталась одна с тремя дочерьми и своей мамой. Прабабушка работала на аэродроме и получала 250 граммов блокадного хлеба (смеси льняного жмыха, отрубей, солода и овса), а остальные по 125 грамм «с огнем и кровью пополам». Моя семья голодала – как и все ленинградцы.

Больше всего от голода страдали 4-летняя Люся и престарелая бабушка. Люся, умирая, все время просила хлебушка. А прапрабабушка отдавала свою блокадную норму внучкам, в том числе и Вере (маме моего будущего папы) – и, наверное, если бы не этот хлеб, то не родился бы мой папа и, конечно, не было бы и меня…

Тела моих близких завернули в белые простыни, так как гробов тогда не было (дерево шло только на отопление – топливо было такой же ценностью, как и хлеб), и на санках отвезли на Серафимовское кладбище. Там была вырыта огромная траншея, в которой лежали сотни трупов. Прабабушка не имела сил, чтобы похоронить своих маму и дочь отдельно, и она оставила тела рядом с братской могилой.

На память приходят такие слова Ольги Берггольц:

«Кто жертв не предал дорогих

земле голодной ленинградской –

без бранных почестей, нагих,

в одной большой траншее братской?!»

Когда 18 января 1943 года наши войска прорвали вражеское кольцо, а 27 января 1944 года Ленинград был полностью освобожден от блокады фашистских захватчиков и прогремел победный артиллерийский салют, моих родственников в городе уже не было. Их весной 1942 года, страдающих от истощения, по дороге жизни и дальше на одной из барж ладожской флотилии вывезли на большую землю. По словам сестры моей бабушки Тамары Васильевны, в ее памяти навсегда останется ужас этого плавания, когда на ее глазах в баржу, следовавшую параллельным курсом и заполненную сотнями эвакуируемых, попала фашистская бомба, и она увидела гибель таких же как она и ее младшая сестра ленинградских детей…

Такого мужества и героизма, которые проявили миллионы горожан во время ленинградской блокады, в числе которых была и моя семья, не знает история человечества. 27 января – особый день для меня и моих близких. Это праздник всех петербуржцев!

Вера Щепкина

11² класс Ломоносовской гимназии